Mama, we all go to hell

aaron paul
gustav stofel
густав штофель

все, что вы можете узнать о густаве в городском архиве.
. . . . . . . . . . . . . .

▸ май 1981 года. [33] ▸ крагерё. ▸ революционер, барыга и просто красавчик. ▸ все равно; не женат. ▸ отец - франц штофель, проживает в бергене, что в норвегии; мать - эльке штофель, проживает в бергене. созваниваются по праздникам и говорят, что "все хорошо". младший брат - патрик штофель - 25 лет, послушный зверек и любимец старшего. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . персонаж не самый легкий и приятный - чудовище во плоти, если хотите, с фанатичными идеями и желание перевернуть мир. тем прекраснее, разве нет? игра будет самой интересной и захватывающей. я буду любить вас вечно и бесконечно. приходите и очистите мир от грязи, а патрик будет на подхвате. патрик всегда будет рядом.

безумие относительно. всё зависит от того, кто кого запер в какой клетке.
пожалуйста, дай вдохнуть твой воздух. напиши нам свою историю на этом старом клочке бумаги.
. . . . . . . . . . . . . .
с раннего детства густав верит в одного бога, и имя ему - адольф гитлер.
маленький человек со смешными усами, въедливо проникающий в голову звонким голосом и хорошо поставленной речью - густав знает про него больше, чем про собственного отца, тот никогда не был его кумиром - а гитлер был, есть и будет.
говорят, что это вина деда - не стоило пичкать юные головы нацистскими идеями, пусть даже в форме сказок; патрик был слишком глуп, чтобы проникнуться, а густаву арийские идеи проникли в самое сердце и пустили долгоцветущие ростки.
когда густав изобьет своего первого еврея, на его губах вспыхнет улыбка в память о деде.
густав - это фанатичная преданность идее; он чертовски умен и не менее обаятелен, он знает, что и кому говорить - о, этот чертов густав знает все на свете.
он знает, как патрику стоит жить, он диктует ему жизнь.
густаву так хотелось управлять массами, но пока хватает и одного человека.
густав рос спокойным, рассудительным и амбициозным; густав вырисовывал свастику на полях тетрадей, густав спорил с пеной у рта по поводу холокоста. густав не любил норвежцев и всегда считал себя истинным немцем.
потом густав уехал в германию - на этом старая жизнь окончательно закончилась. первый подпольный неонацистский клуб, первые вылазки с битой в руках - густав не умел до того драться, это патрик был кулаками и острыми клыками, а густав - нейронными связями, но видеть кровь на своих руках ему понравилось. грязную и вонючую кровь следовало пускать в огромных количествах, чтобы бог насытился.
возвращение в норвегию - это пульсирующий сигнал между двумя братьями; густав чувствует тревогу и возвращается к покалеченному брату.
но его сердце уже настолько сгнило, что он не пытается помочь патрику вернуть свою жизнь. вместо этого он сам рисует для него новую.
легкий способ заработать - это наркота; даже в маленьком городе это срабатывает безотказно, если знать, кому и как подмазать.
густав сидит на троне, патрик делает грязную работу; это разделение труда устраивает обоих, но густав делает все, чтобы патрик ни о чем не помнил.
густав держит его на коротком поводке; густав натурально его используют - но это делает патрика счастливым.
патрик обожает густава и видит в нем свое божество.
но все боги умерли; в том числе пресловутый бог густава, в которого он все еще верит.
(всегда будет)

выдержки из анкеты - вся суть:

свою первую татуировку патрик посвятил густаву. густав – поводырь безнадежно слепого; когда патрик слишком близко подходит к краю, густав оттаскивает его обратно. когда патрик слетает с катушек и в очередной раз начинает рушить свою (и еще чью-то, ради удовольствия) жизнь, густав сковывает ледяной хваткой его запястья.

железном сейфе, шифр от которого знает только густав, хранятся заметки и дневники патрика. если ему вдруг захочется узнать, что было пять месяцев назад, или семь, или год – он может всего лишь попросить густава дать ему такую возможность. густав – его личная разновидность бога. для всех остальных густав предстает в виде обаятельного дьявола с убеждающим голосом.

ежевечерний ритуал: густав раскуривает причудливую трубку с вырезанной у основания надписью «sieg heil» и неспешно цедит из бокала виски; патрик развалился на диване напротив и смотрит на брата чуть сбоку – так ты обычно пытаешься поймать солнце глазами и не обжечься.

патрик уже точно не помнит, с чего они начали, не понимает, что густав имеет ввиду, но ему все равно – он верит густаву. только ему он вручает поводок, к которому крепит собственный ошейник.

оставленная записка.

я хочу еще бокал.
правила простые: ты идешь к черту, если этого не понимаешь, ты исключаешься из команды, если пытаешься перечить, вейзи, блядь, где мой гребаный огневиски?
маркус - это квинтэссенция скандала, катастрофы и нездорового смысла; он отбивает у бутылки горлышко и хуячит прямо так, стараясь не касаться раздраженными стенками стекла воспаленных губ. слава мерлина, осколки не попадают внутрь; флинт бы вряд ли обратил на это внимание, но порезанный желудок - это не самая лучшая идея для окончания сегодняшнего неудачного вечера.
маркус - это разбитые об металлический шкаф кулаки. вмятина на школьном имуществе - пустяк в сравнении с тем, как дымится, исходит в душе флинта вонючая язва унижения. мы проиграли, значит, скатились на одну позицию вниз, значит, нам не отвоевать ни очка.
значит, снейп будет смотреть своими змеино-темными глазами и ядовито цедить сквозь зубы все, что думает о маркусовых интеллектуальных способностях, отчитывать, как первокурсника, разбившего колбу с амортенцией.
победа значит слишком много. но поражение - еще больше.
маркус не может усидеть на месте - движение превращается во что-то физически необходимое, движение превращается в жизнь; кровь по венам бежит тягучая, густая, больше огневиски, если честно, чем кровь. у маркуса не глаза, а два черных провала по обе стороны от горбатого носа бегают вправо и влево. провалы уходят куда-то внутрь и давят темно-синим цветом и красными липкими прожилками. лопнувшие сосуды - по каждому на убитую нервную клетку; маркус так сильно нервничал, что едва смог унять боль в руках после третьего бокала, а потом пришла ярость – и кто-то получил по любопытному носу; кажется, этому кому-то затыкают ноздри тряпкой, ибо кровь хлещет рекой. и еще - маркус срывает голос, пока отчитывает этих придурков, которыми по недоразумению управляет (но, кажется, совсем не справляется). главный мудак среди остальных мудаков, проигравших сегодня гриффиндорцам.
маркусу зло, до тошноты противно от самого себя и своей команды, от зелено-серых цветов, от квиддича - последнее совсем уходит за пределы. маркус пинает метлу, как будто ставя ей в вину их нелепое поражение. на самом деле, это малфой упустил снитч, но и кроме него счет был плачевным. он осматривает их, притихших, притаившихся - парни выглядят жалкими, совсем юными и очень напуганными. маркус не может на них злиться чисто и откровенно; они, блядь, его чертова семья, они за него и в снег, и в дождь. просто не повезло - но маркус не может полагаться на везение, зато он точно знает, кто во всем виноват.
представить кубок в руках вуда - в тощих, цыплячьих, отвратительно не мужских руках вуда - это выше возможного предела. маркус сжимает кулаки до белого - его мутит, потому что огневиски в желудке плещется и не усваивается, а лежит мертвым грузом и только медленно отравляет. к черту огневиски; его дополнительно разлагает изнутри осознание того, что вуд сейчас празднует и, сука, радуется. наверняка у них это проходит без алкоголя, а с каким-нибудь пидорским вишневым пуншом. ебаные гриффиндорцы, честь, совесть и полные карманы боевого задора.
и триста восемьдесят очков просто девяноста.
разгромный счет - флинту хотелось буквально раствориться в воздухе, или развернуться и улететь далеко, лишь бы не спускаться к разочарованным болельщикам. булстроуд обещала дать ему после победы, но теперь, видимо, ничего не светит. то, что блядский проигрыш влияет еще и на сексуальную жизнь флинта, вообще никуда не годится - потому он разъяренный, как бык на корриде, хочет начистить кому-нибудь рыло - это кому-нибудь имеет лицо, имя и ореховые, мать их, глаза, на которые охотно ведутся телки.
флинт знает, где может найти вуда - конечно, можно припереться в гостиную грифиндора и навести там хаос, получить от макгонагалл и обзавестить очередной записью в личном деле, но нет настроения лезть в кучу малу и устраивать балаган из конкретной цели – месть.
слизеринцы не играют по правилам – это не в их природе, и за проигрыш они мстят, они не умеют смиряться с поражениями – оставим хоть что-то на долю припизднутых вечно дружелюбных хаффлпаффцев. слизеринцы берут реванш злобой и кулаками – конечно, в другом обществе это была бы магическая дуэль, но маркус, чье чистокровное происхождене нареканий не вызывает, почему-то полагается на собственные кулаки больше, они его не подводят, а заклинания и прочие штуки – для тупых неумелых баб вроде монтегю, который пищит и суетится – кажется, именно ему флинт и прописал по роже; ничего, до следующего разбора полетов заживет.
флинт идет в сторону раздевалок – такой обыденный маршрут; провести подушечками пальцев по шершавому ледяному камню, отсчитать три шага от факела и наткнуться на выемку, куда помещается весь кулак, обойти нишу и подождать, пока лестница вернется обратно. флинт движется интуитивно – а иначе, блядь, не выходит, ноги еще держат, а вот сознание уже плывет, пытается уцепиться за что-то кроме «вудблядьгдеонсукаможетбыть», но не выходит – да и не должен, по правде говоря. цель – есть, объект – найден; внутренний курок взведен, пушка снята с предохранителя, никаких предупредительных в воздух не будет, мы играем по-крупному.
в голову или в сердце, но лучше в голову.
маркус видит, что раздевалки открыты – слабый свет одного-двух факелов сочится сквозь проем и создает какую-то небывало домашнюю обстановку. при таком освещении кровь кажется темнее, а глаза блестят еще ярче. флинт отмечает это, когда подходит к вуду, нарочито гремя ногами и путая правый и левый шаги – вот это уже не специально. глаза самого флинта тоже светятся – ближе к аналогии с лесными волками, чем к домашнему псу. ближе к фосфору, чем к изумруду.
- о, вуд, празднуешь победу? весело тебе, блядь? – голос сорванный, хриплый, какой-то не свой – слова цепляются за связки и выходят нарочито болезненными, обида чувствуется в самом голосе; такую горечь флинт не может сдержать, это – слабость перед вудом. не показать ему, как тебя задело – флинт провалил эту миссию еще с первым бокалом. это больно, обидно и неправильно. это, сука, требует сатисфакции.
маркус проходит внутрь и останавливается в шаге от вуда, держась за стену, которая, кажется, тоже немного падает – или маркус по ней сползает. он пинает ногой воздух и с наслаждением разминает пальцы – а поджарому тельцу вуда так подойдут кровоподтеки, о, это будет просто отлично.

те, кому не досталось свободных спасительных мест,
у дверей замирают, глазами взывая о помощи.
механический голос советует из-под небес
не сдаваться. и крепче держаться за поручни.

zachary quinto, cillian murphy, jeremy allen white.
moses, charon, vegard
мосес, харон, вегар

все, что вы можете узнать о цербере в городском архиве.
. . . . . . . . . . . . . .

▸ мосес отмечает тридцатую весну вместе с хароном, отставляющим тридцать второй глубокий порез на теле привязанной к стулу проститутке, которой не суждено этой ночью покинуть этот дом. в стороне от всего этого сидит вегар, вливающий в себя двадцать шестую рюмку водки за здоровье старшего братца. ▸ лердал больше не мог носить на своих землях цербера; прямиком в крагерё шесть лет лет назад. ▸ благодаря мосесу церковь больше не стала обителью святой; за дверьми места, что должно было спасать, погибаешь. харон решил продолжить дело матушки, занимаясь финансами и недвижимостью. а вегар всегда был разочарованием – вместо бизнеса и огромных денег выбрал игру на гитаре по вечерам в пабе, порой толкая совсем не вдохновляющие речи самоубийцам. ▸ самое черное, гнилое и зверское творится внутри цитадели церберской. со всем, везде и в разных позах – именно таков их девиз. их семья не обладает даже малейшими чувствами морали и совести. ни один из них. ▸ магдалена мария [фамилия] – матушка пятидесяти четырех лет, владелица крупной сети по продаже недвижимости в крагерё. об отце история умалчивает – известно лишь, что его звали ларс и что он умер в сорок семь от рака щитовидной железы. еще была девочка эдит, которой вечно будет девять, сгоревшая в пансионе святой суннивы. навсегда самая младшая – вегару было четырнадцать, когда она умерла. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . больше сумасшедших в крагерё! – именно с таким девизом я приступила к заявке. однако, в процессе обдумывания их, вдруг поняла, что они – не сумасшедшие. далеко не сошедшие с ума. они – самые умные и самые продуманные люди, которых вам когда-либо доведется встретить. каждое их решение они просчитывают на несколько шагов вперед. они – невероятно гениальные и невероятно жестокие. именно жестокость процветает в их семье. именно жестокость движет ими. они умеют быть незаметными. за все шесть лет, что они провели в крагерё, никто не узнал о их личине. и они этим умело пользуются. поэтому, я очень надеюсь, что вы сможете понять/принять их, сможете воплотить в жизнь их образы. я думаю, крагерё не хватает жестоких гениев, которые раздавят каждого вставшего у них на пути. и раздавят так тонко, что никто не поймет, что это были они. они зависимы друг от друга; без одного не было бы другого. приходите. и останьтесь.

безумие относительно. всё зависит от того, кто кого запер в какой клетке.
пожалуйста, дай вдохнуть твой воздух. напиши нам свою историю на этом старом клочке бумаги.
. . . . . . . . . . . . . .

семейная история.

в далеких семидесятых магдалена мария переезжает в лердал и выходит замуж за ларса. став миссис ларс, магдалена мария быстро обживается в новом городе, разделяет бизнес мужа и зарабатывает статус первой ведьмы лердала. в период восьмидесятых-девяностых она рожает трех сыновей, чуть позже – красавицу дочь. а потом ларс умирает и его женушке достается все имущество. поговаривали, мол, это магдалена мария свела его в могилу. и, как бы она ни старалась, горожане разделились на три лагеря – на тех, кто был против миссис ларс, на тех, кто боготворил ее, и на тех, кому было абсолютно до фени.
в общем-то, о них говорили, их ненавидели, почитали и боготворили, но сыновей и дочь магдалены марии знал весь город.
четыре прекрасных ребенка. четыре совершенства. ни в чем не нуждались. всегда лучшая одежда, лучшие игрушки.
вот только детишки заигрались и с возрастом перестали различать заводские игрушки и игрушки, в которых билось сердце.

первым повзрослел харон. мальчишка со странным именем, который был гордостью магдалены марии. а тот был только рад, когда получал на конфету больше/на пятьдесят баксов больше.
вслед за ним – мосес. душевнозависим от старшего брата. вечно за ним следом, хвостиком. старался походить. считал идеалом. мечтал трахнуть на материнской кровати. мосес делал все, что говорил харон. мосес был вроде маленькой собачки, выполняющий все грязные прихоти хозяина.
а вегар всегда был ребенком. не понимал старших братьев и обожал младшую сестренку. вегар был из тех детей, что не получились. в какой-то момент именно на них организм материнский дал сбой. до четырнадцати лет, пока душу вегара спасала эдит, тот хоть как-то выживал; после ее смерти вегару пришлось делать так, как говорит мать и братья. стать послушным псом и не высказывать свое мнение где попало.

эдит. светлый ребенок, во всех смыслах этого слова. живительный напиток для трех мальчишек. ее обожали все отпрыски магдалены марии; она дарила счастье и делилась теплом со своими братьями. сам харон становился лучше рядом с ней. после ее смерти он стал более зверским и жестоким.
сама же мать относилась к дочери поверхностно. она хмыкала и прищуривала глаза, когда та с упоением рассказывала о школьных достижениях. вполне возможно, что магдалена мария и любила свою дочь, но не показывала этого. когда весть о смерти дочери коснулась ее ушей, на лице магдалены марии не дрогнул ни единый мускул. но в ту ночь она плакала. вегар слышал тихие всхлипы. больше никто не слышал, а вегар и не трепался. это ее дело.
эдит погибла в ночь с двадцать восьмого на двадцать девятое июля, во время пожара в пансионате святой суннивы. вместе с сестрой в пансионате отдыхал и вегар; в тот момент, когда началась паника, он бросился за сестрой, но толпа разделила их тогда, когда он схватил ее руку. уже на улице вегар искал эдит, но нигде не мог ее найти. на его глазах горящий пансионат сложился как карточный домик. последнее, что он слышал перед тем, как огонь поглотил здание – это детские крики.
эдит так и не вышла.
ее тело было найдено сожженным в одной из комнат пансионата.

жестокость в детях начала проявляться еще в детстве. сначала к животным: харон отлавливал с десяток крыс, не кормил их несколько дней/недель и потом кидал к ним кошку. мосес ломал птицам крылья и выкидывал их в воду, наблюдая за тем, как те беспомощно барахтаются, цепляясь за жизнь. вегар закидывал камнями собак и подпаливал муравьев через лупу.
потом жестокость перешла на людей.  харону было шесть, когда женщина на улице попросила его постоять рядом с коляской, в которой находился ее трехмесячный малыш, пока она не купит продукты. харон заскучал и решил поиграть. он чуть толкнул коляску с ребенком вперед и та покатилась прямиком к проезжей части. водитель автобуса не успел вовремя затормозить и коляска оказалась расплющена под колесами. матушка харона отделалась лишь денежной компенсацией. мальчишке ничего не высказала дома, словно он сделала все так, как было нужно. наоборот, она назвала матушку, потерявшую малыша, истеричной дурой.
мосесу было четыре, когда он, прыгая на батуте в общем детском парке, столкнул девочку с самого верха, с высоты трех метров. заплакавшему мальчику, говорящему, что это было случайно, поверили. а девочка получила три перелома.
в школе вегар впервые подрался в пятом классе. сломав нос парню на год младше, он получил строгий выговор в личное дело, который позже был аккуратно удален – столь же аккуратно, как магдалена мария сохранила помаду, когда делала минет директору школы.

с возрастом уровень жестокости и зверства в их семье рос. насилие порождало насилие. наверное, если бы магдалена мария вместо каждодневных ударов плетью и кулаками, занималась с парнями литературой или алгеброй, из них выросло бы  что-то доброе и светлое. быть может, если бы мосес нашел себе девушку, он бы перестал представлять каждый вечер перед сном, как вставляет своему старшему брату. быть может, если бы вегар тогда сжал руку эдит крепче, если бы ей удалось выбраться из горящего здания, все сейчас было бы иначе.

едва вегару исполняется двадцать, магдалена мария собирает вещи, в охапку сыновей, и уезжает из проклятого лердала в крагерё. слишком многое произошло и оставаться на месте было бы подобно смерти. а в новом городе и возможностей больше.
бизнесмен с комплексом бога уничтожит вашу душу, вы не успеете и моргнуть.
святой отец толкнет вас на дорогу в ад, а вы не успеете и вдохнуть последний раз.
музыкант купит вам лезвие или таблетки, сыграв на гитаре похоронную песню.

земля впитывают всю червоточину, что источают эти трое.
окружающие их люди впитывают весь негатив, что источают эти трое.
и никуда не деться от адского цербера.
он уже рядом.
дышит в затылок.
прожигает слюной кожу.

он[и]. уже. рядом.

мосес.
глава первая. религия.

меня зовут мосес, и однажды я видел бога.

так начинает свою речь каждый день мосес, стоя перед десятками людей, пришедших в церковь ради спасения. они ищут здесь фразы [типа «все будет хорошо», «я молюсь за вашего сына», «ваш муж одумается и вернется к вам»], которые смогут успокоить их и вернуть в привычный образ жизни с более легкой душой от того, что выговорились и услышали то, что хочется. мосес действительно говорит им это, ободряюще сжимая плечо.
мосес действительно говорит то, что те хотят услышать.
а затем мосес вешает на церковные двери замок и превращает святое место и цитадель порока и разврата.

здесь давно уже не спасают; тот, кто рискнет остаться, попадет в лапы к настоящему мефистофилю в шкуре спасителя.
моисей вел людей к свету – мосес затягивает во тьму.

в церковь к мосесу часто приходит ранди эверланн. девчонка с пустотой в глазах. пустые люди сразу видят друг друга. у них особая аура. похожа на черные дыры. да. глаза ранди эверланн – бездонные черные дыры.
мосес часто говорит с ранди. он знает имя ее брата и кличку собаки. знает о том, что ее мать погибла одиннадцать лет назад. мосес знает слишком многое о ранди, потому что та думает, что открываться тем, кто ближе к богу, легче. малышка ранди заблуждается, думая, что все такие же, как отто.
мосес знает слишком многое о ранди, чтобы прикончить ее самым страшным образом. мосеса останавливает лишь то, что он знает, что отец ранди – шериф полиции. нет, мосес не боится полиции. он просто не хочет уезжать снова.
а еще мосесу хочется узнать ранди эверланн. именно узнать. попробовать ее.
мосес часто представляет, какая она на вкус. девочка, пропахшая морем.

меня зовут мосес, и я никогда не хотел этого.

мосес лжет, вкручивая сигарету в запястье девушки, которая задержалась в церкви, чтобы поговорить с отцом святым наедине. мосес не свят, но и не грешен. он верит в бога, выпивая за его здоровье. мосес думает, у него есть особое предназначение. как у моисея, в честь которого он и был назван.
мосес прижигает глаза девушке, которая задержалась в церкви, чтобы поговорить с отцом святым наедине. мосес выдыхает, абстрагируясь от крика боли, который сдерживается тремя слоями скотча. твоя жертва не напрасна. твою жертву увидит господь.
мосес получает оргазм от ее боли и разговорами о жертвенности для всевышнего.
когда он вытаскивает свой член из нее, она уже оказывается мертва.
каждый раз новая жертва господня.
каждый раз мосес хочет, чтобы это была ранди эверланн.

. . . . . . . . . . . . . .

харон.
глава вторая. бизнес.

с вами приятно иметь дело.

харон пожимает руку высокому пузатому мужчине в строгом костюме и кивает, улыбаясь. совершена очередная выгодная сделка. доходы от продаж недвижимости пересекают годовую отметку «совершенство».
совершенство в каждом движении.
совершенство в каждом слове.
совершенство – уже стало синонимом его имени.

харон из мифологии заключал сделки с душами, перевозя их за обол; норвежский харон заключает сделки с людьми, беря с них плату в размере их души.
харон улыбается, следя за тем, как ничего не подозревающие людишки оставляют свою подпись, навсегда попадая в его лапы.
ведь им не вырваться.
уже никогда.

харон – любимчик магдалены марии. самый лучший сын, который пошел по ее стопам. красивый, умный, совершенный. лучшее из того, что удавалось магдалене марии.
харон привязан к матери. а еще он привязан к младшим братьям. больше к мосесу. за церковными дверьми вместе с мосесом харон творит самое черное и зверское.
все то, что не поддается никаким заповедям божьим.
мосес привязан к харону, а харон этим умело пользуется.

ну же, братишка, я уверен, что ты знаешь, как расплатиться со мной.

харон оставляет порезы на теле мосеса, наслаждаясь его стонами.
они ласкают его уши.
святая обитель принимает любую душу. принимает для того, чтобы потом сжечь дотла.

скажи это громче, морская девчонка.

харон сдавливает горло ранди эверланн, все сильнее прижимая ее к холодной стене. пытается вдавить/раздавить. харону ничего не стоит прихлопнуть ее как муху. харон не делает этого лишь потому, что ему хочется поиграть с ней.
он самоудовлетворяется каждым стоном, слизывает мерзким языком каждую каплю крови.
сладкая девочка, – харон шепчет прямо ей на ухо, не убирая цепких пальцев ледяных с ее тонкой шеи.
харон может убить ее за одно мгновение.
и ранди эверланн это знает как никто другой.

. . . . . . . . . . . . . .

вегар.
глава третья. музыка.

в голубые глаза вегара невозможно не влюбиться. а в его игру пальцами по струнам – уж тем более.
каждый вечер вегар приходит и играет, получая за это деньги. собственно, больше он ничего не делает.
разве что иногда говорит людям, что им лучше все-таки послушать тех ребят и согласиться с тем, что он ничтожество. лучше ему поверить джессике из колледжа, что им не по пути, потому что он неудачник и лузер.
вегар помогает людям найти покой.
вегар помогает им с тем, чего они так хотят.

давай, смелее, парень. твоя жизнь – дерьмо.

вегар покупает моток веревки и вручает юноше с проплаканными глазами. мальчугану не больше шестнадцати, а он уже собрался уходить, потому что его одноклассники лучше знают, как тому жить. затравили паренька и радуются.
вегар лишь помог ему с этим. помог сделать шаг, на который тот не мог решиться.

твоя жизнь ничего не стоит.

перед ним стоят две девушки: одна узнала, что беременна, но у нее нет денег на аборт, а отцу сказать не может, потому что тот снова ударит ее. у другой семьдесят процентов тела поражено экземой.
одной он вкладывает в сухую руку лезвие, другой дает бутылочку с таблетками.
уйти от проблем в лучший мир. там, где никто никого не осудит.
так ведь проще.

сделай этот гребанный шаг, ты, кусок дерьма.

сделай или проваливай.
вот его девиз.
все просто.
либо ты решаешься и платишь за то, чтобы вегар купил все необходимое и позже замел следы.
либо живешь так, как живешь сейчас.

вегар всегда был разочарованием.
единственный, кто был назван не в честь исторического лица.
вегар всегда держался стороной. не принимал активного участия в семейных «развлечениях». вегар единственный,  в ком осталась еще частичка человечности.
вегар ненавидит свою мать.
вегар ненавидит харона.
вегар считает мосеса трусом и слабохарактерным ничтожеством.
вегар видит, что эти двое вот-вот уничтожат последние кусочки души ранди эверланн и пытается ее спасти.

потому, что мне не плевать на тебя, дура.

вегар сдавливает ребра ранди, не давая ей возможности вырваться. горячие слезы обжигают его плечи.
он игнорирует ее крики, игнорирует удары и когти по коже.
вегар не может просто так отпустить; вегар знает, что в лапах ее братьев она погибнет.
вегар прячет ранди эверланн, когда харон приходит за ней.

эдит...

вегар вновь видит в ранди свою сестру; задыхаясь в следующую секунду, отталкивает от себя, прося убираться ко всем чертям.
к вегару все чаще приходит эдит. он видит ее образ во всем; ее черты преследуют его.
эдит.
эдит.
эдит.
вегар качается из стороны в сторону, моля ее убраться. моля оставить его. эдит сгорает в адском пламени на его глазах. эдит кричит, сотрясая стены и разбивая стекла. эдит оставляет ожоги на его теле, спрашивая, почему тот не спас ее.
вегар медленно сходит с ума. вегар ненавидит эдит.

в очередной раз он увидит эдит шестнадцатого декабря две тысячи семнадцатого. ее образ будет настолько яркий, кричащий от боли пожирающего огня, что вегар схватит нож и помчится на призрачный образ сестры с криками «оставь меня!».
вегар проткнет эдит девять раз – именно столько, сколько ей было лет, когда она умерла.
вегар увидит, как с губ эдит сорвется последний вдох.
потом вегар уйдет в душ, а когда вернется, эдит уже исчезнет. вместо нее на том же самом месте будет лежать бездыханное тело морской девочки. той девочки, которую он прятал у себя дома, спасая от зверств старшего брата.

у ранди эверланн не будет пышных похорон. скромного погребального обряда тоже не будет.
ее прах не развеют над морем и у нее не будет камня, к которому близкие люди будут подходить и оставлять цветы, говоря, что она навечно под ребрами.
ранди эверланн однажды просто исчезнет. ее имя будет в списках тех, кто однажды вышел из дома/магазина/кинотеатра, и исчез. ее дело спустя годы тщетных поисков закинут в дальний ящик, где хранятся все нераскрытые дела.
оскар будет думать, что ранди убежала. ведь так поступают все те, кто задержался в подростковом возрасте.
август будет уверен, что ранди его бросила. а ведь обещала не бросать.
ранди эверланн не найдет успокоения, застряв в лимбе больше, чем на вечность.
ее тело будет гнить в промерзшей земле  крагерё, где-то в лесу, среди деревьев.

ранди эверланн не доживет несколько часов до своего двадцатидвухлетия.

оставленная записка.

после первой же просьбе.

в его равнодушных взглядах отражалось спокойствие, которое достигается ежедневным утолением страстей, а сквозь мягкость движений проступала та особая жестокость, которую пробуждает в человеке господство над существами, покорными ему не вполне, развивающими его силу и тешащими его самолюбие, будь то езда на породистых лошадях или связь с падшими женщинами.

richard harmon
geir «murphy» riddle
гайр «мёрфи» реддл

все, что вы можете узнать о грешнике в городском архиве.
. . . . . . . . . . . . . .

▸ нарушаешь спокойствие жителей крагерё своим эгоизмом и жестокостью уже целых двадцать четыре года. ▸ из крагерё выезжал не один раз; каждый раз я молилась, чтобы ты не вернулся, чтобы удрал со всеми концами к чертям собачьим. но ты возвращался, запуская адский механизм крутиться вновь и вновь. ▸ не нашел пока что той самой работы, откуда будешь досаждать каждому еще больше. являешься безработным вот уже несколько лет, пытаясь подработать временами то тут, то там. часто говорил мне, что видишь себя в политике. – может жизнь повернется таким образом, что я стану мэром этого городка, - я лишь усмехалась, отвечая, что ты сумасшедший, если считаешь так. ▸ пожалуй слово «любовь» для тебя мало что значит - мерфи, ты эгоистичный засранец, думающий лишь о своей заднице. ты флиртуешь с девушками, не знающими, кто ты на самом деле. я же знаю. я росла рядом с тобой. знаю, каким монстром ты являешься на самом деле. пусть ты и показывал несколько раз фальшивые изменения, пытаясь подкатывать ко мне, уверяя, что это навечно/навсегда. ▸ отец, единственный, наверное, кого ты по-настоящему любил, умер, когда ты был еще маленьким. может отсюда все пошло? мать - алкоголичка, обвиняющая тебя в смерти отца, а старшая сестра, которая должна была быть примером, сейчас отбывает срок за убийство. что же, пример был потрясающий, она может тобой гордиться. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . мне нужен человек, который заставит меня дрожать от ужаса, страха, от безумия. чтобы игра вызывала надлом всех привычных чувств и эмоций. прочувствуйте его и поймите, что он не такой плохой, каким кажется, не так ужасен, как его вижу я. но он не будет стремиться показать эту сторону, она глубоко в нем, глубже, чем все океаны мира. он давно потерял свою человечность, став чудовищем для тех, кому причинил боль. он не убийца, но убивает словами/поступками. от его взгляда в миг замерзаешь. и для ранди он стал ночным кошмаром. внешность я настоятельно рекомендую оставить, так как меня вдохновляет образ ричарда из сериала «the 100»; имя так же не желательно менять, но я могу согласиться на что-то не менее вдохновляющее.

безумие относительно. всё зависит от того, кто кого запер в какой клетке.
пожалуйста, дай вдохнуть твой воздух. напиши нам свою историю на этом старом клочке бумаги.
. . . . . . . . . . . . . .

гайр разрывает руками душу девочки с чернично-прокуренными волосами, не моргнув и глазом: ему нравится это выражение внутренней борьбы в ее глазах, тихий стон, срывающийся с ее обкусанных до крови губ. он наматывает ее длинные волосы на свой кулак и тянет их вниз; наклоняясь над головой, смотрит ей прямо в глаза, задаривая улыбкой безумца.
– все хорошо, эверланн, не бойся.
наклоняется еще ниже, оставляя горячее дыхание на ее шее.
– я не сделаю тебе больно, эверланн.
его поцелуй прожигает насквозь тонкую кожу.
– ну же, давай поиграем, эверланн. как в детстве, помнишь? - после небольшой паузы он отпускает девчонку и продолжает, – беги.

– как ты стал таким придурком, мерфи? дай-ка угадать... мамочка и папочка тебя не любили?
– нет, они любили меня.
– так в чем же дело? может все из-за старшей сестрички, которая...
– иди к черту, эверланн.
– нет, расскажи мне. я хочу знать, как ребенок, любимый родителями, превратился в психопата?
– в детстве я заболел гриппом. отец стал красть лекарства, которые все равно не помогали. влез в долги, связавшись с какой-то крупной шишкой. вскоре его нашли с расколотым черепом за границей города. мать после этого стала сильно пить и... последнее, что она сказала мне, перед тем как я нашел ее в луже собственной рвоты, было то, что я убил своего отца.
[q] the 100; 2x01

я знаю тебя с самого детства, гайр. мерфи, если быть точнее. не помню, когда начала тебя так называть. наверное тогда же, когда ты начал называть меня «эверланн». ты отравляешь меня с трех лет. с того самого момента, когда вы впервые переехали в дом через дорогу. с того самого момента, когда наши родители решили познакомиться, а мама принесла новым соседям черничный пирог, произнеся первый тост - «добро пожаловать, реддлы. надеюсь мы станем хорошими друзьями».
именно в тот вечер я попала в смертельный цикл. в тот самый вечер ты впервые обжег меня своим ледяным взглядом. тебе было семь и ты смотрел на меня с ухмылкой, от которой становилось не по себе.
– эй, девчонка! - услышав его голос, я обернулась. он стоял, сцепив руки замком за спиной, и не отрываясь пялился на меня. я поднялась с пола, держа в руках книгу в синей обложке. его взгляд прошелся по мне сверху вниз; казалось, что он изучает/исследует.
– ранди, или как там тебя?
я ничего не отвечала, лишь молча ждала.
– мне скучно. ну же, давай поиграем. беги и прячься, ранди эверланн.
я медлила всего мгновение. а он спрыгнул со ступенек вниз, оказавшись рядом со мной; после чего выкрикнул мне прямо в  лицо:
– беги!
и я сорвалась с места, уронив книгу на пол.
мне просто не хотелось, чтобы он поймал меня.
но наша игра в догонялки слишком затянулась.

мы взрослели: я слишком быстро после смерти матери, ты слишком озлобленно после смерти отца. мы потеряли их примерно в одно и то же время. у меня остался брат, у тебя - сестра. но, в моем случае, рядом со мной все же остались люди, которые меня любили всем сердцем. рядом с тобой таких людей не было.
рядом с тобой не было того, кто любил бы тебя, поэтому ты решил отыграться на мне.
– эй, эверланн! - знакомый голос и я поднимаю голову вверх, отвлекаясь от потрошения рыбы. ты приходишь чаще, мешая мне работать. говоришь, что тебе нравится наблюдать за процессом;
– отлично выглядишь.
– очень смешно, мерфи, - снова вижу этот взгляд; исследующий/интересующийся. ты ухмыляешься, а я отрубаю лососю рыбу.
когда-нибудь на месте этого лосося будешь ты.

– любишь осуждать всех, да, эверланн?
– а ты любишь заставлять людей тебя ненавидеть?
– зато мне никто не делает больно, и это обнадёживает.
– «обнадёживает»? может быть потому, что у тебя не сердце, а кусок айсберга?
– заткнись, эверланн.
[q] mermaid's tune

громкий стук в дверь заставляет вздрогнуть. ставлю чашку горячего шоколада на стол и иду открывать, предварительно посмотрев в глазок.
– открой, эверланн!
– убирайся к черту, мерфи!
стук, второй, третий. ты не останавливаешься. отец с братом на работе, дома лишь пес, дремлющий на втором этаже. стук, второй, третий. открываю дверь не полностью; – что тебе нужно, мерфи?
– пришел поговорить с тобой, принцесса, - усмехаешься; волосы растрепаны, а глаза безумны.
– впустишь внутрь? ну же. мы ведь с тобой друзья. да, эверланн?
– уходи, мерфи.
пытаюсь закрыть дверь, но ты наваливаешься на нее всем весом. я отхожу назад. громко закрываешь - так, что ваза с голубыми пионами трясется. делаю еще несколько шагов назад.
– зачем ты пришел?
– поговорить, - разминаешь шею; ты отвратителен, до тошноты, до покалывания в боку, до остановки сердца.
– нам не о чем разговаривать. проваливай.
ты больно хватаешь меня за локоть, дергая ближе к себе.
– а я думаю есть о чем.
морщусь и отворачиваю голову в бок, закрывая лицо волосами. от тебя несет алкоголем. резкий запах бьет в ноздри и я чувствую, как тошнотворный ком подступает к горлу. цепкие ледяные пальцы хватают мой подбородок; разворачивая лицом к себе и вперив в меня свой взгляд, продолжаешь сквозь стиснутые зубы:
– помнишь, как сказала, что у меня вместо сердца кусок ледышки?
секунда, вторая, третья. я молчу не говоря не слова. яростно встряхиваешь, не давая отвернуть от себя лицо. ты смотришь прямо в глаза, медленно замораживая меня. – отвечай! помнишь?!
– я говорила «кусок айсберга», - размеренно, медленно, не спеша.
– ты ничерта обо мне не знаешь, эверланн.
– мне и не нужно знать тебя, чтобы видеть, какой ты ублюдок.
в следующий миг щека вспыхивает пламенем; я хватаюсь холодной рукой за нее. сердце замирает. смотрю на тебя широко распахнутыми глазами. это первый раз, когда ты поднимаешь на меня руку. но, кажется, тебе все равно. вместо твоей крови - алкоголь, вместо сердца - кусок льда. я не ошиблась на твой счет.
– не боишься, что ты сейчас одна, и я тебя просто придушу?
– не сможешь; у тебя кишка тонка сделать это. в отличие от твоей сестры. ей хватило духу прибить того парнишку. ты же... ты просто слабый, мерфи. ты просто кусок дерьма.
– заткнись!
толкаешь меня вперед, прижимая к стене. чувствую резкую боль в затылке. мне требуется несколько секунд, чтобы прийти в себя.
– никогда, слышишь меня, идиотка, никогда больше не говори о том, чего не знаешь, - упершись о каменную стену руками, ты зажал меня между ними, яростно уставив на меня свой взгляд.
– никогда не говори о том, какое у меня сердце. и не смей заикаться о сестре. ты даже понятия не имеешь...

на следующий день/вечер/месяц я встречу его, сидящего на пристани, неподалеку от рыбацкой лавки. он кажется спокойным, глядя на морской штиль. словно почувствовав мой взгляд, обернется и улыбнется.
это один из немногих моментов, когда он улыбается мне.
но я все равно вижу в нем того безумца, который каждый день отравляет мне жизнь.
который понемногу разрывает душу.
в очередной раз.

гайр разрывает руками душу девочки с чернично-прокуренными волосами, не моргнув и глазом.
он наматывает ее длинные волосы на свой кулак и тянет их вниз.
оставляет горячее дыхание на ее шее.
– я не сделаю тебе больно, эверланн.
они оба прекрасно знают, что лгут друг другу; гайр о том, что не причинит ей боли, а ранди лжет сама себе, говоря, что не боится его.
– ну же, давай поиграем, эверланн. как в детстве, помнишь?
беги.беги.б е г и...

срывающийся шепот, почти неслышный. молящий. она просит. просит его уйти. уйти навсегда из ее чертовой жизни, где его слишком много. много для того, чтобы идти по улице и резко оборачиваться при виде «знакомого» пальто. для того, чтобы не вздрагивать каждый раз, когда он оказывается в радиусе пяти метров от нее.
– пожалуйста, уйди! не появляйся в моей жизни! - уверенней, громче, - убирайся! проваливай! оставь меня!
– оставить? ну нет, эверланн. пожалуй, я еще надолго задержусь в твоем мире, - ухмыляется, опираясь плечом о дверной косяк.
[q] lisa novohackaya

оставленная записка.

предоставлю при первой необходимости, обещаю.